Вы так и сказали? Мои слова чрезвычайно взволновали ее. Боюсь, ей, бедняжке, очень польстила мысль о том, что она, оказывается, хранит столь важную тайну. Я постараюсь передать ее ответ слово в слово.
А мне она сказала, что всякий, кто с пятилетнего возраста купает ребенка, одевает его и всячески заботится о нем, знает об этом ребенке все. Я решила, что она слишком уж неосторожна и потому способна произвести ложное впечатление. Мне казалось, что она может очутиться в затруднительном положении. Вряд ли у нее нашлось бы с кем посоветоваться, а совет мог ей пригодиться. Факты говорили сами за себя. Значит, никаких мотивов убивать ее у них нет. Но поскольку по телефону встречу назначил мужчина.
Тучный джентльмен средних лет сложением напоминал колонну собора, а его элегантный молодой спутник наверняка чувствовал бы себя как дома в любой гостиной. На лестничной площадке за дверью царила темнота, а холл освещала только полоса света из приоткрытой двери гостиной.
Но если не выйти на свет сейчас же, нежданные гости решат, что она испугалась. Цепляясь за остатки воли, она отдала приказ телу, и оно повиновалось. Выдержав почти незаметную паузу, она повела гостей к полуоткрытой двери. Они вошли в уютную комнату.
В массивной вазе с узором из птиц, клюющих ягоды, стоял букет золотистых хризантем. Шторы из парчи медового оттенка были плотно задернуты, от них исходило почти неуловимое золотистое сияние. Вся обстановка была выдержана в одной гамме от меда до старого золота. Так вы хотели видеть меня. Даже глупец понял бы, что она перепугана, а эти двое не выглядели глупцами даже тот, что постарше, с коренастой фигурой полицейского и одутловатым багровым лицом. Наверное, вы сочтете, что я слишком глупа, но дело в том, что я понастоящему испугалась.
Итак, чем могу помочь? Мужчины сели, озаренные ярким светом. А может, ей и вправду нечего скрывать. Жизнь в оккупированной стране, под надзором гестапо, способна расстроить нервы любой женщины. Видите ли, у нас есть причины полагать, что вы способны помочь нам в деле, которое мы расследуем. Взгляд его глаз, которые непочтительный сержант неизменно называл бычьими, остановился на хозяйке квартиры, словно на какомнибудь кресле или диване. Лэм остался совершенно равнодушен к ее молодости, красоте, обаянию и титулу. Он просто сидел и смотрел на нее, как смотрел бы на старую судомойку, дверной косяк или кошку. Вы были знакомы с ней? Но испуг подпортил впечатление.